[Тата Служкина]

Что-то заскучали вы тут, дамы и господа! Спешу рассеять акунистическую тоску своей старенькой рецензией, думаю, кого-то она вдохновит на перечитку любимых книг, а то и на посещение Рамта в новом сезоне.

Вчера вечером произошло локальное чудо - я попала в РАМТ (молодежный театр), на "Инь и Ян", белую версию.
Театр поражает с самого начала, прежде всего репертуаром (от "Незнайки" до "Идиота"; скоро "Повелитель мух" и премьера "Мартина Идена" на которой очень надеюсь быть) и полупрозрачными фигурами в фойе. К моменту же входа в зал отчетливо понимаешь, что случайных людей здесь нет, у каждого второго в руках томик с текстом пьесы, каждый пятый вслух рассуждает о том, как прошел предыдущий спектакль.
Действо увлекает мгновенно, почти островские диалоги и лирические отступления удачно сочетаются с динамикой по-акунински закрученного сюжета. Инга (Дарья Семенова) и Глаша (Татьяна Матюхова) удивительно искренни и драматичны, Казимир (Виктор Цымбал) настолько великолепен, что поначалу не хочется верить, что такой потрясающий персонаж будет убит через полчаса после начала спектакля. Но, конечно, Маса вне конкуренции. Роль харизматичного японца невозможно испортить, он постонно разряжает раскаленную атмосферу на сцене, каждым своим появлением вызывая аплодисменты. Его парадоксальная логика и обязательность, а так же поразительное свойство несколькими русскими словами вызвать симпатию, а то и более теплые чувства любой представительницы женского пола, давно являются предметом шуток акунистов. )
Увлекшись игрой актеров, не сразу замечаешь, что левая часть декораций выполнена в белом цвете, а правая - в черном, причем цвет фонарей, опускающихся сверху, противоположен цвету декораций. Таким образом, если представить себе, как выглядит сцена сверху, то сразу виден знак "инь и янь". Да, оформление выше всяких похвал. Движущиеся бамбуковые ширмы - очень удачная переработка акуниской идеи о разбиении сцены на две секции: пространство становится шире и динамичнее. Ширмы двигают люди в черных костюмах а-ля якудза, передвигаясь по сцене мелкими шажками на полусогнутых ногах, что мне почему-то напомнило театр Но. Они же играют на барабанах, ловко вплетая их гулкие удары в канву спектакля. Создается обманчивое впечаление, что, несмотря на костюмы персонажей, действие происходит в Японии, но и оно вполне продуманно, олицетворяя общность сюжета для любой страны и нации.
Единственное, что немного напрягает - Эраст Фандорин. Веселкин сильно переигрывает; не дай Бог, кто-то подумает, что его герою небезразлично просходящее вокруг. Это какой-то Пожарский с надрывной речью, перепадами настроения и состояния, что впринципе не свойственно Фандорину того периода. Много эмоций, много. Хотя, возможно, это один из способов драмматизировать происходящее; кому-то так было интереснее, меня же покоробило. Впрочем, веером Веселкин махал потрясающе, да и к его экспрессивности привыкаешь. А погрузившись в медитацию, он совершенно слился с моим образом Фандорина (ибо замолчал). Но обо всех этих мелких, в сущности, недочетах напрочь забываешь, когда действо достигает апогея, и гером, облаченные в черные шелковые кимоно, выходят на поклон. В эти несколько минут, когда аплодисменты затапливают зал, ты уже веришь, до последнего веришь в происходившее, и смотришь, смотришь во все глаза...
на человека, которого никогда не видела.
на человека, в которого всегда буду влюблена.
Эраста Фандорина.